Я постоянно анализирую свою жизнь, и делаю это не потому, что я психолог. Рефлексия – то качество, которое должно быть развито у человека осознанного, желающего меняться и двигаться вперед.
Психологом я захотела стать в свои 16 лет, когда впервые познакомилась с трудами Зигмунда Фрейда. Тогда я подумала: «Вот это работа! Сидишь себе с пациентом и ковыряешься в его снах. Лучше не придумаешь!» Но в психологию я пришла не сразу. Мое первое высшее образование к психологии не имеет никакого отношения. Но одновременно только сейчас я понимаю, что жизнь готовила меня в этой работе и весьма долго.
Сопереживание, сочувствие и солидарность.
Анализируя свое детство и юность, я понимаю, почему сегодня я отчетливо чувствую боль другого и могу легко понять, что с ним происходит. Гиперчувствительность – это не просто врожденное качество, это еще и опыт, подкрепляемый историями, где нужно проявлять все три С (Сопереживание, Сочувствие, Солидарность). В моей жизни встречалось очень много инвалидов, начиная с семьи, заканчивая подружками. Моя бабушка по папиной линии была слепой, дедушка по маминой линии – тоже. Дедушка ослеп не сразу, сначала его парализовало, потом уже в состоянии прикованности к постели он ослеп. Бабушка же, напротив, жила одна в своем деревенском доме, самостоятельно заботилась о себе. Я подолгу разговаривала с бабушкой, пытаясь понять, как она ориентируется в пространстве. Я ее тестировала, прося дать мне мисочку с грибочком. Она давала посуду с верным рисунком. Изображение было выпуклым, бабушка трогала рисунок и безошибочно решала все мои тесты. Я была в восторге, я просто не могла поверить, что без зрения можно жить практически без ограничений. Но все же некоторые ограничения были. Однажды бабушку поцарапал кот до крови. Она попросила меня найти йод. В шкафчике за стеклом было много баночек, и бабушка не могла быстро сориентироваться. Я, конечно же, побежала на помощь. Я очень радовалась, что бабушке наконец-то потребовались мои глаза (помощь от зрячего). Рану обработали, бабушка на ощупь проверила, где находится йод, и дальше продолжила со всем остальным справляться сама.
Продолжая тему слепых, уже в институте нам дали слепого преподавателя, у которого мы проходили практику. Позже я брала у него индивидуальные сессии и занятия по практической работе с клиентом. Моим первым клиентом стала слепая девушка, пытающаяся справиться со своей агрессией.
Вторая линия инвалидов – это подружки с ДЦП. В дошкольном возрасте на даче у меня была всего одна подруга, так как по возрасту я была младше всех детей на нашей улице. Со мной не хотели дружить, потому что я медленнее всех бегала и не успевала в активных играх. Я всегда наблюдала за игрой более взрослых ребят вместе с девочкой с ДЦП. Так мы стали друзьями. Она была старше меня, но из-за физических ограничений как раз подходила мне по играм. Мы много разговаривали, сидя на скамейке, любили наряжать себя и кукол. Я не очень хотела учувствовать в активных играх в мяч, поскольку мне всегда больно доставалось в вышибалах. Мяч кидали парни со всей силой, и я просто в ужасе уворачивалась от него, пока все же не получала мощный удар по ногам. Эти удары мяча оставляли черные синяки на ногах. Было безопасней играть с девочкой с ДЦП, и мне было интересно.
В школе я так же общалась с девочкой с похожим заболеванием. В моем подъезде жило несколько инвалидов, которым я всегда держала входную дверь. И даже, когда я переехала на съемную квартиру, я бессознательно выбрала именно ту, в которой недавно умер инвалид. На момент заключения договора я, конечно же, этого не знала.
И еще интересный момент. Было время, когда мой отец плотно работал с инвалидами (в основном, колясочниками), раздавая им задания (они клеили коробки и конверты) и забирая продукцию на склад.
Я всегда думала, что общаться и дружить с инвалидами – это норма. И даже получать помощь, как в случае со слепым психологом – это тоже норма. Но в какой-то момент я осознала, что это только моя реальность. У любого другого человека не будет такой темы в жизни вообще.
Это всего лишь одна линия из моей биографии, которая раскрывает тему уважения и чувствительности к людям, лишенным здоровья, имеющим физические ограничения. Многие из них жили своей жизнью, не сетуя на судьбу. И я восхищалась такими людьми, но были и озлобленные люди, которые винили в своих ограничениях всех. О таких мне рассказывал отец.
В настоящее время я работаю с разными людьми, и инвалиды очень редко доходят до моего кабинета. Но мои три С прочно вошли в структуру моей психики, позволяя быть в контакте с клиентами и чувствовать то, что они проживают, порой даже лучше их самих.
Картина Альберто Панкорбо
Похожие записи:
Если вам понравилась статья, то можете ей поделиться, нажав на кнопочку ниже. Спасибо!